«Им страшно думать, что ребенка могло не быть…»

Молодая прихожанка, стоя перед иконами, беззвучно шепчет слова молитвы. В храм Святителя Алексия, что в Рогожской слободе Москвы, она пришла с маленьким сынишкой. Женщина гладит малыша по голове и осеняет себя крестом:

— Прости, Господи, за мысли страшные…

И таких женщин в этом храме много. Их истории не сильно отличаются: быстротечная любовь и шокирующая новость о беременности. Будущие отцы, как бывает, сделали вид, что ни при чем, родные тоже не были в восторге от новости: как правило, юные мамы из неполных и неблагополучных семей, доходов на себя-то не хватает, а тут еще один лишний рот намечается. Коляски, детское питание, кроватка, памперсы, а сколько стоит детская одежда!.. Выход виделся только в одном — аборт. Но что-то заставило их перед этим зайти в храм…

За те мгновения они сейчас и благодарят Бога — настоятель храма, иерей Владимир Духович уже несколько лет руководит программой «Против абортов», помогая не только словом, но и делом: женщина, отказавшаяся от греха, получала 30 тысяч рублей в месяц вплоть до двух лет жизни ребенка.

— Сейчас они смотрят на своих смеющихся детей и им страшно вспоминать о тех мгновениях жизни, когда они едва не пошли на их убийство — аборт, — говорит отец Владимир. — Очень тяжело им думать, что вот этого ребенка могло не быть… Ни одна не пожалела, что родила!

Благословение на… убийство

Божественная литургия заканчивается и в храме появляются несколько женщин в положении: каждое воскресенье священники прихода служат особый молебен для беременных. Чтобы роды прошли легко и без осложнений. А потом все вместе садятся пить чай, ведя неспешные православные беседы.

— А деньги на помощь беременным откуда? — отвлекаю батюшку.

— Были спонсоры, которые специально на это жертвовали, им это в радость. А несколько лет назад по инициативе Патриарха Кирилла Православная церковь кинула клич о пожертвованиях на центры гуманитарной помощи беременным и молодым мамам при епархиях, в результате собрали несколько десятков миллионов! И таких центров сейчас десятки по всей России. Там денег на руки не дают — помогают морально, дают крышу над головой, оплачивают образование мамам при епархиях. И знаете — это вылилось в тысячи спасенных детей! Так что очень хорошо, что теперь и госпрограмма такая появилась. Многим она действительно поможет отказаться от убийства. Увы, стесненное материальное положение часто толкает людей на этот греховный шаг. Вот как-то был случай…

И священник рассказывает про еще одну прихожанку, которая пришла, по сути, просить благословения на… аборт. Четверо детей, ютятся в маленькой однокомнатной квартирке, спят чуть ли не в ванной — никакой жизни… А тут она узнает, что снова беременна…

— Говорю ей: «Не можете прокормить? Может, убьете одного из своих детей? Проще будет…» А она: «Да что вы такое говорите!» — «Это не я, это вы склоняетесь сейчас к убийству, еще и благословение на это просите!»

— Получилось отговорить?

— Да, она все поняла и родила. Помогали им всем приходом. Правда, так вышло, что придется жить не с пятью, а с шестью детьми — дочь мужа от первого брака лишили родительских прав, и они усыновили еще и ее трехлетнего малыша.

— И как же они сейчас?

— Бог милостив — власти узнали об их проблеме и недавно подарили им большой дом.

«Съела таблеточку и пошла на танцы»

— Многие говорят, что аборт не может быть признан убийством, — делюсь популярной в обществе мыслью. — Даже в уголовном кодексе нет — мол, всего лишь эмбрион…

— В этом и беда, — печально кивает головой священник. — Если бы в гинекологических центрах были таблички не «Запись на прерывание беременности», а «Запись на убийство чад», это уже был бы очень сильный повод задуматься над тем, что совершаешь. К сожалению, в современном мире понятие о грехе настолько размылось, что аборт воспринимается просто. Если человек неверующий, то он относится к этому как к обыкновенной медицинской процедуре: им без разницы, что аборт сделать, что в губы силикон залить. Появились и аборты медикаментозные, и некоторые к этому уже как к пустяку относятся: съела таблеточку и пошла на танцы…

— Таблетки — они вроде на ранних стадиях…

— А вы можете определить, на каком этапе жизнь зарождается? — возмущается батюшка. — Вот головка ребенка только вышла из матери — это он уже родился или еще нет? Или надо ждать, пока весь появится? А за день до родов? А за два? А за месяц? Как вы можете проводить границу — до этого момента это неодушевленное тело, а вот с такой-то секунды — уже человек?…

«Украл — можешь вернуть. С убийством так не получится…»

— Так с какой же секунды, батюшка, он — человек? — настаиваю на ответе.

— По глубокому убеждению церкви — с момента зачатия, когда сливается сперматозоид с яйцеклеткой. И у нас нет никакого сомнения, что оплодотворенная клетка является человеком.

— А наука что говорит?

— Я и сам кандидат биологических наук, — улыбается священник. — И многие мои коллеги — ученые-эмбриологи — тоже придерживаются такой же точки зрения. Вот почитайте, например, на сайте нашего храма мнение профессора, в прошлом — завкафедрой эмбриологии биофака МГУГоличенкова: «…Очевидно, что аборт на любом сроке беременности является намеренным прекращением жизни человека как биологического индивидуума». А что есть намеренное прекращение жизни, как не убийство? Понимаете, этот грех необратим. Если вы что-то украли — можете вернуть, обманули — можете извиниться и сказать правду. С убийством так не получится… Хотя люди постоянно ищут оправдания для греха. Какие? Например: забеременела, и вдруг краснуха, врачи говорят, что может родиться глухим. Я обычно отвечаю: «Представьте, что у вас есть ребенок и он серьезно заболел. Ответьте самой себе: пойдете на его убийство?»

Еще одна прихожанка спрашивала про экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО).

— ЭКО не благославляется церковью, потому что обычно часть эмбрионов замораживается, проводится генетический анализ, и часто «лишние» уничтожаются. С точки зрения нашей церкви это является издевательством над человеком. Хотя сейчас уже существуют методики, при которых все оплодотворенные эмбрионы, полученные в естественном цикле при минимальной стимуляции, пересаживаются в тело матери без замораживания и генетического анализа. Но этот момент в социальной концепции нашей церкви пока еще не отражен.

«Казнить за грехи другого?»

— А как быть с изнасилованными? — спрашиваю. — Рожать от насильника? Так она же будет ненавидеть ребенка!..

— Приходили такие женщины. И все они оставили детей. И не было ни одного случая, чтобы они пожалели об этом. Как можно идти на грех — казнить ребенка — за грех другого человека?

— А аборты по медицинским показаниям? — снова отвлекаю. — Когда врачи говорят женщине: пойдешь на роды — умрешь…

Он тяжело вздыхает.

— Это единственная ситуация, при которой и церковь говорит, что в таком случае это должны решать женщина с супругом: идти им на этот риск или нет. У нас алтарником мужчина работает. Его супруга лечилась от очень сложной онкологии, когда узнала, что беременна. И отказалась от лечения, чтобы не навредить ребенку. Родила на шестом месяце. Я успел покрестить младенца, но девочка через 10 дней отошла ко Господу. А через год умерла и мама. Этот случай — настоящее самопожертвование. В католичестве такие случаи вообще рассматриваются как повод к канонизации…

Образ Феодоровской Божией Матери в храме, в котором служит иерей Владимир Духович, не случайно стоит на самом видном месте: женщины молятся ей о даровании чад.
© Фото: АЛЕКСЕЙ ОВЧИННИКОВ

«Отказали только одной»

— Вы всем помогали, стоило лишь обратиться?

— Одной женщине отказали…

— Почему?

— Она прочитала где-то про нашу программу, решила получить деньги и некоторое время получала их. Потом выяснилось: ребенок у них уже был, а она подделала документы, изменив даты, как будто она сейчас была в положении и якобы собиралась на аборт. Когда узнали об этом, прекратили помогать.

— В полицию заявление не подавали?

— Бог ей судья…

— Были случаи, когда отговорить не получилось?

— Мало, но были. У одной женщины ребенок был обречен — ацефалия (тяжелое генетическое заболевание внутриутробного развития плода человека и животных, выражающееся в отсутствии головного мозга. — Ред.). Ей сказали врачи, что очень велик риск гибели и ребенка, и ее. И она решилась на аборт… Но были случаи настоящего чуда. Одной женщине, достаточно обеспеченной, сразу в трех клиниках вынесли приговор: 100 процентов, что ребенок будет уродом. А она все равно пошла на роды! А потом показывала совершенно здорового младенца тем же изумленным врачам. Разве не чудо?

— Батюшка, благословите, — прерывает нас скромно одетая женщина с животиком. Она пришла в храм с тремя детьми. Позже разговорились. Когда-то она тоже едва не пошла на аборт. Причины все те же — денег ни на что не хватало. От греха спасла церковь.

— Знаете, мы с мужем с тех пор не стали больше зарабатывать, младшие за старшими вещи донашивают…

— А вам не говорили, что нищету плодите?

— Говорили, — почему-то улыбается она. — На что всегда отвечаю: нищету плодят идущие на аборт. Внутри себя. А у меня — вот какое богатство!

Она крепко обнимает детишек и снова крестится на купола:

— Спасибо, Господи, что до греха не довел…

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Игорь БЕЛОБОРОДОВ, руководитель рабочей группы по защите семьи и традиционных семейных ценностей Общественного совета при уполномоченном по правам ребенка:

Дайте женщине послушать сердце ее еще не рожденного ребенка!

— Именно из-за абортов мы сегодня вымираем с такой скоростью — 130 тысяч человек в год. По последним данным, в год у нас только официальных абортов 970 тысяч, и если бы нам удалось хотя бы треть абортов предотвратить, то будет существенный прирост. Почему законодательство на эту тему остается на уровне 20-х годов прошлого века — большой знак вопроса. Почему у нас аборты делаются бесплатно? Я, как и многие миллионы граждан, не готов как налогоплательщик их финансировать. Получается, я косвенно участвую в этом. На это уходит около 6 миллиардов рублей в год! Это еще не считаются расходы от осложнений.

Чтобы что-то поменялось более серьезно, нужны меры не столько материального, сколько идеологического и нравственного воздействия. Нам пора вывести аборты из системы обязательного медстрахования.

Не понимаю, почему не требуется согласие мужчин? Пусть тот подлец, который отправил девушку на это, придет и подпишет: «Да, хочу умертвить, да, понимаю все последствия». Но при этом будет много мужчин, которые не согласятся, а это плюс.

Приведу еще один интересный американский пример. В нескольких штатах существует закон о сердцебиении — женщина перед принятием окончательного решения в обязательном порядке проходит УЗИ и слышит ритм сердца собственного ребенка. Только одна эта мера приводит к тому, что 70 — 90 процентов отказываются от абортов. Почему бы и нам не дать женщине послушать сердце того, кого она хочет убить?